Чарльз Слоним, Доктор медицины (MD, далее ДМ) [Примечание редактора: AllAboutVision.com член редколлегии Чарльз Б. Слоним, ДМ,] рассказывает о своем личном опыте по оперированию катаракты в 2008 году, и о том, как он изменил свое отношение к процедуры и к советам, которые давал ранее своим пациентам. Несмотря на то, что доктор Слоним сейчас имеет другую узкую специальность офтальмологической хирургии и за преклонного возраста уже не выполняют операции по удалению катаракты, он по-прежнему дает советы своим пациентам о процедуре.

... Мой стаж работы хирургом-офтальмологом 25 лет. Половину этого времени я проводил операции по удалению катаракты. Я консультировал тысячи пациентов в течение этого времени относительно преимуществ и рисков оперирования катаракты.

 

Но когда мне самому была диагностирована "ранняя" катаракта в 55 лет, я понял, что мой тяжелый вызов - проконсультировать самого себя. С одной стороны я должен был следовать тем советам, которые всегда давал своим пациентам.

Я всегда был очень консервативен в вопросах оперирования катаракты. Я начинал серьезный разговор о оперирования катаракты, только тогда, когда катаракта сильно влияла на зрение пациента, и пока острота зрения пациента не была бы по крайней мере 20/50 или еще хуже. (Прим. Остроту зрения проверяют с помощью буквенной таблицы. Если результат покажет 20/20, это означает, что на расстоянии двадцати шагов вы видите так же хорошо, как и человек с нормальным зрением. Однако если оценка 20/40, это означает, что здоровый человек видит на расстоянии сорока шагов то, что вы видите на расстоянии двадцати. Иными словами, чтобы ясно видеть предмет, вам надо приблизиться к нему. Общее правило таково: чем выше вторая цифра, тем хуже ваше зрение.)

В ходе этих консультаций многие с катарактой были встревожены, узнав, что операция является единственным вариантом восстановления зрения. Помутневший хрусталик глаза должен был удалиться и замениться на искусственный, известный как внутриглазная интраокулярная линза или ИОЛ.

Даже когда я перестал делать операции по катаракте, и когда впоследствии были разработаны более современные и безопасные процедуры, я редко - если вообще - серьезно обсуждал оперирования катаракты с теми, у кого острота зрения была 20/20 или 20/25 по данным оптометрических таблицы.

 

Многие хирурги считают, что любое оперирования катаракты является риском, если Вы все еще можете видеть и без хирургического вмешательства.

 

Однако, мой недавний личный опыт научил меня, как качество нашего зрения может ухудшаться с катарактой, даже когда таблица для проверки зрения говорит нам, что мы, мол, можем видеть "просто отлично".

 

Ранние признаки катаракты

Сначала я стал замечать ореолы вокруг уличных фонарей в ночное время и блики от ярких огней в течение дня.

Раньше я имел остроту зрения 20/20 + без очков. Но катаракта розвивавалася в обоих моих глазах, причем в правом глазу гораздо быстрее, по сравнению с левым. При обследовании без особых проблем я все еще мог видеть от 20/20 до 20/25 в таблице для диагностирования. Другими словами - как я всегда и говорил своим пациентам в прошлом - я мог видеть «просто отлично».

Но за год до принятия решения о проведении операции по удалению катаракты, я зафиксировал блики (блики) на таблице. Это означает, что рассеянный свет и другие препятствия от помутнения линзы хрусталика вызывали такие проблемы, как неспособность увидеть контрастные объекты.

Когда я закрывал левый глаз, то создавалось впечатление, что у меня перед глазами вощеную бумагу. Со временем это только ухудшалось. По рулевой авто ночью у меня были классические симптомы катаракты: видел ореолы вокруг источников света и фар, и немного свечения вокруг уличных фонарей. Низкий контраст между темным цветом автомобилей на фоне темной ночи усложнял одеяния, потому что мне было сложно разграничивать истинный контур автомобилей.

Несмотря на эти симптомы, таблица для проверки зрения еще говорила, что я мог видеть «просто отлично».

 

Потеря контраста и глубины восприятия

Размытость и туманность в правом глазу сделали меня почти монокулярным или «одноглазым». Левый глаз стало доминирующим, потому что я все еще мог видеть этим глазом, где помутнение хрусталика не было таким же сильным.

Мои нарушение зрения не препятствовали нормальной повседневной деятельности. Но когда я проводил хирургические процедуры, я заметил, что я безусловно замедленный в связи с потерей контрастной чувствительности. Так что я не мог хорошо видеть обоими глазами, я также чувствовал меньше глубину восприятия.

Света лампы в операционной было недостаточно, как это было раньше. Мой портативный хирургический прожектор также, казалось, потерял свою яркость.

Эти жалобы, которые я озвучил в операционной, были похожи на те, которые я когда-то слышал от пациентов с «ранней» катарактой, которые заявляли, что им требуется гораздо больше света, чтобы им было удобно читать.

Вне операционной, я обнаружил, что тянусь за старым увеличительным стеклом на моем столе, когда, смотрю на черно-белый текст в цветных-справочных документах.

Если друг или член семьи стоял перед стеклянными раздвижными дверями или за окном, я мог видеть только их силуэт моим правым глазом, и не был в состоянии отличить их черты лица.

Но таблица для проверки зрения еще говорила, что с остротой зрения от 20/20 до 20/25 я мог видеть «просто отлично».

Так что я колебался, и следовал совету, которую я всегда давал своим пациентам с катарактой. Как и любой другой офтальмолог, я знал слишком много о хирургии катаракты, особенно об осложнениях. Зачем мне рисковать, если я до сих пор вижу?

Кроме того обследование свидетельствовало, что я мог видеть «просто отлично» - за исключением редких визуальных расстройств.

 

Последняя капля: время для операции катаракты

Однажды в конце дня, все-таки, во время поездки домой от моего офиса мои чувства резко изменились. На закате я направился на запад до Флориды. Так или иначе, в то время как пересекал полосы, выглянуло солнце между краем моего солнцезащитного козырька и зеркальца заднего вида, просто внутри рамы моего лобового стекла, создавая серьезные блики, на мгновение ослепили меня и я не видел дорогу впереди меня.

К счастью, никаких автомобилей не было рядом. Но это стало последней каплей. Я понял, что в следующий раз мне может так не повезти. И риск попасть в подобную аварию гораздо весомее небольшой риск переноса операции по поводу катаракты.

Я знаком отличными хирургами по катаракте, так что мне было совсем не трудно выбрать врача для моей собственной операции. Я выбрал хирурга Стива Апдеграффа, у которого я видел множество выполненных операций по удалению катаракты.

Но заставить себя запланировать операцию было почти так же сложно, как и принять решение относительно самой операций, в первую очередь.

 

Это правда: врачи - плохие пациенты.

Это хорошо известно, что врачи становятся ужасными пациентами. Во-первых, я знал слишком много о глазах - наиболее деликатную часть тела, на которой я собирался сделать операцию. А во-вторых, я видел очень много видео на конференциях, иллюстрировали «вещи, которые пошли не так» во время хирургических операций.

Никаких вопросов об этом. Я очень нервничал, хотя имел полную веру в моего хирурга.

Я читал лекции сам себе о важности того, чтобы быть «хорошим» пациентом, а не одним из тех пациеентив, которые боятся «Доктора». Я сказал себе, что я доверяю Стиву и метода лечения, который он выберет.

Даже при том, что у меня было полно блестящих идей относительно вариантов выполнения процедуры, которые могли бы помочь моему хирургу достичь лучших результатов, я решил не поддаваться искушению, чтобы предложить ему любую из моих многих ценных идей.

При подготовке к моей операции, сначала я прошел полное обследование глаз. Как и большинство дальнозорких, я никогда не нуждался очков, чтобы видеть на расстоянии; мне была нужна только пара обычных очков для чтения, которые я до сих пор ношу.

Мой выбор между монофокальная интраокулярной линзы (ИОЛ) и «премиум» мультифокальной ИОЛ был прост. Моими самыми жалобами при катаракте были блики и ореолы. Поскольку большинство визуальных жалоб было от пациентов, которые выбирали для имплантации премиум ИОЛ, я не хотел вероятного продолжения бликов и ореолов с мультифокальной линзой.

Я на самом деле стал несколько озабоченным идеей замены моего помутневшего хрусталика глаза на асферическую ИОЛ. Я был заинтригован, когда прочитал, что оптика асферических линз может быть даже лучше, чем оптика естественного хрусталика.

Хотя природа-мать провела замечательную работу, создавая естественный хрусталик, который дал мне полвека отличного зрения, современная наука создала ИОЛ с великолепной оптикой, которая идеально подходит для фокусировки световых лучей.

 

Оперирование катаракты

Я получил мои дооперационные глазные капли, антибиотики, чтобы предотвратить возможного заражения глаз и нестероидные противовоспалительные препараты (НПВП), чтобы контролировать воспаление и отек.

В день операции, когда я был в зале ожидания, я попросил лекарства, чтобы успокоить мою тревогу. Тем не менее, я не хотел их слишком много, потому что я хотел запомнить операцию и вспомнить как можно больше деталей, насколько это возможно.

Я помню поездку в операционной комнаты, и как мой хирург сказал мне «привет». Мне закапали в глаза капли для местной анестезии и накрыли лицо стерильной повязкой.

Кто-то попросил меня посмотреть прямо на свет, где я увидел две толстые, серые трехмерные половинки кругов с небольшим смещением, которые были разделены пробелом.

Во время процедуры, видел весь свет серым, как я под водой, смотрю через воду. Эта панорама не менялась. Я услышал звуки факоемульсификацийнои машины и попытался увидеть изменения моего зрения, когда мой хрусталик распался (в эмульсию), а затем висмоктався (удалился).

Через яркость света операционного микроскопа, зрение практически не изменился. Мой хирург отметил, что моя кора (мягкая, периферическая часть моего хрусталика) была более прочная, чем он ожидал от увиденного на микроскопе (щелевой лампе) при осмотре глаз. Но все шло нормально.

Мой хирург потом объявил, что моя катаракта уже удалена. Тогда я посмотрел вверх и попытался посмотреть, но зрение было вроде как без линзы (афакическая). Но я все еще не мог разобрать ни одной детали. Все выглядело так же.

Когда мой хирург объявил, что асферическая ИОЛ была вставлена ​​на место, на мой взгляд мне еще не стало гораздо лучше. Бесспорно я был разочарован, учитывая мои ожидания. Вместо этого, трехмерные серые полукруга, которые я видел на протяжении всей процедуры остались.

Далее сняли повязку, которая прикрывала лицо. Когда мой хирург сказал, что все прошло прекрасно, мне стало легче. Я осмотрел комнату и заметил, что мои фоторецепторы (светочувствительные клетки в сетчатке) все еще обесцвеченные.

Это происходит, когда постоянный свет направлено в глаза заставляет фоторецепторы работать сверхурочно, без возможности восстановления и пополнения светочувствительным фото-пигментом (chromophobes). Это создает временную ситуацию, когда фоторецепторы «обесцвечиваются» или остаются без пигмента, необходимого для хорошего зрения.

По крайней мере, я мог видеть изображения и тени в комнате. Это было конечно удовольствием.

 

Мои первые мысли после операции

 

Из-за лекарств, которые мне дали, я не помню свое обязательное 10-15 минутное пребывание в зале ожидания.

 

Там я мог видеть место проведения и восстановления. Через мой правый глаз эти области выглядели слишком яркими. С моим закрытым левым глазом я мог видеть каждого, кто проходил вокруг, и я легко мог распознать их.

Отдаленные изображения были еще размыты. К сожалению, я решил посмотреть на мой идентификационный браслет и заметил, что имя «Чарльз Слоним» было абсолютно четким.

Ох «подумал я.» Теперь у меня миопия (близорукость)! У меня неправильный имплант. Кто-то сделал ошибку! »

(Помните, что я сказал о врачах, которые являются ужасными пациентами, потому что они слишком много знают - или думают, что они знают)

Я был обескуражен. Я не хотел быть близоруким после операции по удалению катаракты. Я имел хороший дальний зрение всю мою жизнь. Я задавался вопросом, должен ли я сказать это сейчас, или просто ждать. Я сам был врачом, впрочем, и я должен был с этим справиться.

 

Нужна ли мне другая процедура? Я надеялся что нет.

 

Я попытался вспомнить все, что мог об оперировании помутневшего хрусталика, о том процедуру, которую я прошел. Я вспомнил, что отек роговицы или припухлость, как правило, вызывает близорукие нарушения, пока он не исчезнет.

Я решил подождать, хотя по дороге домой я продолжал беспокоиться о возможности меньше оптимального визуального результата. Но с положительной стороны, в то время как я был занят другим вопросам хирурга, я заметил цветовые контрасты на расстоянии и это было чрезвычайно.

 

Восстановление после оперирования катаракты

К середине дня, моя качество зрения значительно улучшилась. Но моя острота зрения была еще меньше, чем ожидалось. Я хотел, как обещали в рекламе на радио и ТВ: «Зрение 20/20». Я был еще более близоруким, чем дальнозорким, и я был недоволен этим.

Но, в целом, мой день операции прошел полностью без осложнений. Я закапал предназначены мне глазные капли, чтобы предотвратить инфекцию и уменьшить отек, и надеялся на лучшее.

Я проснулся в первый день после операции и не мог дождаться исчезновения завесы из моих глаз. Зрение был немного больше размытым, чем накануне, и я попытался объяснить это как ночной отек роговицы в результате гипоксии (недостаток кислорода) в глазу. Различные факторы могут привести к этому, в том числе застой слез в ночное время. Независимо от причины, этот вид отека может вызвать большие близорукие изменения.

Мой ближний зрение было все еще довольно хорошим. Я продолжал принимать мои глазные капли. И во второй половине первого дня после операции, зрение моего правого глаза стал таким, как я не могу вспомнить, чтобы я видел так раньше: ясно и разноцветно, такое глаза не могли воспроизвести даже в молодые годы.

Результатами в тот первый день после операции были:

 — Острота зрения, 20/25 (на расстояние) - Внутреннее давление глаз 19 мм рт.ст. (Норма) - минимальное внутреннее воспаление

 

Зрение до операции тоже был 20/25. Но этот новый зрение 20/25 был не только другим, но и удивительным.

 

Я сравнивал мой новый зрение в тот день с покупкой своего первого экрана высокой четкости (плазменного экрана) телевизора (HDTV). Это было как смотреть на мир как на экран высокой четкости моим правым глазом, а левым как на старом аналоговом телевизоре (на электронно-лучевых трубках).

В то время, ощущение «вощеной бумаги», появилось перед моим левым глазом, которого я никогда не замечал до операции на правом глазу. И левым глазом я якобы должен хорошо видеть.

Очевидно, я больше не был близоруким. Резкий контраст между любыми двумя объектами различных цветов был совершенно замечательным. На мой первый и второй день после операции, казалось, что каждый час была лучше предыдущей.

Вождение в ночное время было также визуально удивительным. Мой правый глаз могло определить четкие очертания темного автомобиля на темном фоне. Я не видел ореолы вокруг источников света. Края тротуаров и даже внутри автомобиля были абсолютно четкие.

Один из самых эффектных образов, которые я видел сначала был стеклянный набор Murano, что в нашем доме. Бокалы из синего кобальта и с узорами листья и акцентов из 24-каратного золота. Этот набор был напротив белой стены. Когда я осматривал этот стеклянную посуду только моим правым глазом, все казалось почти трехмерным с невероятным контрастом между цветами.

 

И в этот день эффект зрения «3D» продолжался.

 

Я запланировал целый день операций на второй день после моей операции. Это было такое удовольствие вернуться в операционную и, на этот раз быть с другой стороны операционного стола.

Верхнее освещение было настолько ярким, что я переключил на два уровня ниже. Это не потому, что я был светочувствительным, а потому, что я мог видеть все гораздо лучше, мне не нужна дополнительная мощность. И когда я мог использовать однажды верхнее освещение, галогенный луч стал ярким, белым светом, и не вспомню, когда замечал это. Я даже закончил день раньше, чем планировал.

Моя первая «визуальная проблема» появилась на четвертый и пятый послеоперационные дни. Четвертого послеоперационную ночь, каждый источник света (например, уличные фонари, красные задние фонари, белые фары) имели две четко выраженные полосы света проходившего под углом 60 градусов и наоборот под углом 240 градусов - совершенно новое явление.

Я начал ломать голову над тем, что это значит, но я убедил себя, что нужно переждать, прежде чем паниковать. В течение восьми ночи, полосы исчезли. Временная складка в моей задней стенке (задняя часть «мешочка», который удерживает хрусталик глаза), вероятно, вызвала проблему.

В мой послеоперационный визит первой недели, моя острота зрения без коррекции была 20/15. Мой внутриглазное давление было 19 мм. У меня были только следы внутреннего воспаления.

 

Возвращение к работе

Через месяц после операции, я осмотрел 75-летнюю женщину, которая была моей пациенткой более 20 лет. У нее развивались признаки катаракты, которые я наблюдал более чем десятилетия.

Во время ее визита ко мне в прошлом году, у нее был зрение 20/40 в обоих глазах и умеренная катаракта. Тогда я отметил свое удивление тем, что она действительно может видеть хорошо со своей катарактой. Таблица для проверки остроты зрения подтвердил то, что она могла видеть «просто отлично».

И даже в этот день, она сказала мне, что она могла видеть «просто отлично». Но во время этого визита ее зрение было 20/50 на одном глазу и 20/60 на другом, хотя она сказала, что еще нет визуальных жалоб.

 

Она стала первым пациентом, которому я открыл, что я недавно прооперировал свою катаракту. И на этот раз, я использовал совсем другой подход, когда у нас было стандартное обсуждения катаракты, который изменился в течение последнего десятилетия.

 

 

На этот раз я не предлагал оперирования катаракты - я настоял, чтобы она прооперировала катаракту.

 

Я предположил, что возможно у нее нет жалоб при вождении, но я настоял, что ему необходимо увидеть то, что увидел я. Для того, чтобы насладиться жизнью, особенно учитывая то, что она считала свое зрение отличным.

Вы можете прочитать оригинал статьи по ссылке

 

[Примечание редактора: редактор AllAboutVision.com также имел «раннюю» катаракту, и решил пройти процедуру с использованием «премиум» линзами. Читайте о ее личный опыте с экспериментальным методом смешения двух различных видов мультифокальных или «премиум» линз. Здесь следует отметить, что д-р Слоним принял решение не использовать мультифокальные линзы для его оперирования катаракты, потому что для его образа жизни и работы наиболее подходила стандартная ИОЛ, а на выборе и публикации статьи не было таких совершенных ИОЛ для коррекции пресбиопии которые существуют сегодня .]